Неточные совпадения
И свеча, при которой она читала исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу, вспыхнула более ярким, чем когда-нибудь,
светом, осветила ей всё то, что прежде было во мраке, затрещала, стала меркнуть и навсегда
потухла.
Огонь, бежавший широкой рекою, разливая кругом яркий
свет и заревом отражаясь на темном небе, вдруг начинает разбегаться маленькими ручейками; это значит, что он встретил поверхность земли, местами сырую, и перебирается по сухим верхушкам травы; огонь слабеет ежеминутно, почти
потухает, кое-где перепрыгивая звездочками, мрак одевает окрестность… но одна звездочка перескочила на сухую залежь, и мгновенно расстилается широкое пламя, опять озарены окрестные места, и снова багряное зарево отражается на темном небе.
В застывшем лице на мгновение вспыхивало сознание и так же быстро
потухало, стоило Сидору Карпычу отвернуться от яркого
света.
— Еще бы!.. — проговорила княгиня. У ней всегда была маленькая наклонность к придворным известиям, но теперь, когда в ней совершенно почти
потухли другие стремления, наклонность эта возросла у ней почти в страсть. Не щадя своего хилого здоровья, она всюду выезжала, принимала к себе всевозможных особ из большого
света, чтобы хоть звук единый услышать от них о том, что там происходит.
В глазах у меня — рябь, тысячи синусоид, письмо прыгает. Я подхожу ближе к
свету, к стене. Там
потухает солнце, и оттуда — на меня, на пол, на мои руки, на письмо все гуще темно-розовый, печальный пепел.
Когда воображение
потухло и мысль заскербла, когда новое не искушает и нет мерила для сравнений — какие же могут быть препятствия, чтоб чувствовать себя везде, где угодно, матерым Краснохолмским обывателем. Одного только недостает (этого и за деньги не добудешь): становой квартиры из окна не видать — так это, по нынешнему времени, даже лучше. До этого-то и краснохолмцы уж додумались, что становые только
свет застят.
А костер уже
потухал.
Свет уже не мелькал, а красное пятно сузилось, потускнело… И чем скорее догорал огонь, тем виднее становилась лунная ночь. Теперь уж видно было дорогу во всю ее ширь, тюки, оглобли, жевавших лошадей; на той стороне ясно вырисовывался другой крест…
Через четверть часа стихло. Внизу
потух свет. Я остался наверху один. Почему-то судорожно усмехнулся, расстегнул пуговицы на блузе, потом их застегнул, пошел к книжной полке, вынул том хирургии, хотел посмотреть что-то о переломах основания черепа, бросил книгу.
Мы с Мухоедовым долго и совершенно безмолвно любовались этой оригинальной картиной, в которой
свет и тени создавали причудливые образы и нагоняли в душу целый рой полузабытых воспоминаний, знакомых лиц, давно пережитых желаний и юношеских грез; Мухоедов сидел с опущенной головой, длинные волосы падали ему на лоб, папироса давно
потухла, но он точно боялся пошевелиться, чтобы не нарушить обаяния весенней ночи.
Желтый движущийся
свет фонаря на миг резнул ему глаза и
потух вместе с угасшим зрением. Ухо его еще уловило грубый человеческий окрик, но он уже не почувствовал, как его толкнули в бок каблуком. Потом все исчезло — навсегда.
Электрическая лампочка
потухла. С секунду краснела ее тонкая проволочка, а потом стало темно, и только из коридора, через стеклянное окно над дверью, лился слабый
свет. Было не двенадцать часов, а час, когда в номерах тушилось электричество.
Лежит Настя, не шелохнется; приустали резвы ноженьки, притомились белы рученьки, сошел белый
свет с ясных очей. Лежит Настя, разметавшись на тесовой кроватушке — скосила ее болезнь трудная… Не дождевая вода в Мать-Сыру Землю уходит, не белы-то снеги от вешнего солнышка тают, не красное солнышко за облачком теряется — тает-потухает бездольная девица. Вянет майский цвет, тускнет райский
свет — красота ненаглядная кончается.
Заря
потухла, и только вверху небосклона розовым
светом сияют тонкие полосы полупрозрачных перистых облаков…
Уж стал месяц бледнеть, роса пала, близко к
свету, а Жилин до края леса не дошел. «Ну, — думает, — еще тридцать шагов пройду, сверну в лес и сяду». Прошел тридцать шагов, видит — лес кончается. Вышел на край — совсем светло, как на ладонке перед ним степь и крепость, и налево, близехонько под горой, огни горят,
тухнут, дым стелется и люди у костров.
В минуту смерти человека свеча, при которой он читал исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу, вспыхивает более ярким, чем когда-нибудь,
светом, освещает ему всё то, что прежде было во мраке, трещит, меркнет и навсегда
потухает.
Когда
потухает свет твоей духовной жизни, то темная тень твоих телесных желаний падает на твой путь, — остерегайся этой ужасной тени:
свет твоего духа не может уничтожить этой темноты до тех пор, пока ты не изгонишь из своей души желаний тела.
Мой спутник нащупал в темноте другую дверь, потому что фонарь его
потух от недостатка масла, отворил ее, и я зажмурилась от
света, блеснувшего мне в глаза.
Догоравшие уголья костра, осветив прощальным
светом пещеру,
потухли. И все погрузилось во мрак. Лишь на мгновения освещалось убежище горцев — отсветами молний.
В ней воцарялись какие-то серые сумерки, по мере того как все более
потухал свет детства.
Несколько вечеров подряд я отправлялась к обрыву в сопровождении моего пажа, которому строго-настрого запретила говорить о появлении
света в Башне смерти. Мы садились на краю обрыва и, свесив ноги над бегущей далеко внизу, потемневшей в вечернем сумраке Курой, предавались созерцанию. Случалось, что огонек
потухал или переходил с места на место, и мы с ужасом переглядывались с Юлико, но все-таки не уходили с нашего поста.
Трава эта
потухла, но
свет только усилился: я не вижу причины этого
света, не знаю, что горит, но могу заключить, что тот же огонь, который сжег эту траву, жжет теперь дальний лес, или что-то такое, чего я не могу видеть.
Свечи на письменном столе кабинета уже догорели и
потухли, в окна брезжилось серенькое, ранее зимнее утро, и слабый
свет его боролся со
светом ламп.
Голос призрака, казалось, шел из пространства, он не шевелил губами, произнося слова, и смотрел на князя строгим, суровым взглядом. Едва он окончил свою речь, как мгновенно исчез. С его исчезновением
потух и фосфорический
свет, наполнявший спальню князя.
В Новгороде ярко горели огни, но мрак вечера давно уже сгущался; наступала ночь, светлая, роскошная. Огни один за другим стали
потухать, и скоро вечно живой город, слившись вдали с горизонтом в один бледный
свет, затих и заснул.
В Новгороде ярко горели огни, но мрак вечера давно уже сгущался; наступила ночь, светлая, роскошная. Огни один за другим стали
потухать, и скоро вечно живой город, слившись с горизонтом в один бледный
свет, затих и заснул.
—
Свет солнечный не жидкость, потому что если бы он был жидкостью, то можно было бы переливать его, и он колебался бы от ветра, как вода.
Свет солнечный тоже не огонь, потому что, если бы это был огонь, он бы
тух в воде.
Свет тоже не дух, потому что он виден, и не тело, потому что нельзя им двигать. А так как
свет солнечный не жидкость, не твердое, не дух, не тело, то
свет солнечный — ничто.